В свежем выпуске дайджеста — итоги главной премии российского шоу-бизнеса и появление новой, дни рождения радиостанций, первый совместный российский радиопроект с Apple Music, а также запуск новых служб BBC

Наш новый дайджест расскажет о третьем иске Сергея Кожевникова против «Русской медиагруппы», новой онлайн-радиостанциии ТНТ, стрим-сервисе Amazon и результатах Радиомании — 2016

Радиохолдинг «Русская медиагруппа» (объединяет радиостанции «Русское радио», DFM, Maximum, «Хит FM» и др.) подала иск в арбитражный суд Москвы против своего миноритарного акционера Сергея Кожевникова (контролирует 22% холдинга), следует из картотеки арбитражных дел. Кожевников уточнил RNS, что требование РМГ — взыскать с него расходы на печать документов к собранию акционеров.

Совладелец «Русской медиагруппы» подал второй иск против медиахолдинга, указано в картотеке арбитражных дел. Иск подан 8 сентября в Арбитражный суд Москвы.

Сергей Кожевников оспорит в суде увольнение с поста гендиректора РМГ

Сооснователь и акционер «Русской медиагруппы» Сергей Кожевников будет оспаривать свое увольнение с поста гендиректора в суде, заявил Кожевников агентству Rambler. Ранее ИФД «Капиталъ» как контролирующий акционер РМГ инициировал переизбрание гендиректора холдинга. По итогам заседания совета директоров Сергей Кожевников был освобожден от должности, а вместо него назначен Сергей Архипов, который в свою очередь уже успел покинуть свой пост. ИФД «Капиталъ» объяснил смену руководителя финансовыми претензиями к бывшему главе холдинга. Сергей Кожевников ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Анатолия Кузичева.
— Словосочетание «патриотический холдинг» какие вызывает у вас ассоциации, эмоции?

— У меня не вызывает никаких ужасов или неприятия. Другое дело, что слово «патриотический» вряд ли сочетается со словом «холдинг». Патриотизм — это то, что внутри каждого из нас.

— Расскажите, пожалуйста, сюжет всего происходящего, потому что, если я правильно понимаю, если совсем упростить все, то есть некая группа, я уж не знаю, насколько она финансовая или даже, может быть, околополитическая, которая пытается войти, выкупить или забрать, я уже не знаю, какое тут корректное более слово, «Русскую медиагруппу». Я так понимаю, что фишкой и идеологическим козырем этой самой группы, то ли финансовой, то ли околополитической, является переформатирование в сторону патриотизма успешного холдинга под названием РМГ. Понятно, что фигура руководителя, генерального директора становится важным то ли порожком, то ли проблемой на пути. Расскажите нам сюжет, потому что я не уверен, что я правильно интерпретирую все то, что есть в прессе.

— Сюжет очень простой. Появляется группа, называемая «Госконцерт». Это ФГУП при Министерстве культуры, который имеет убытки по прошлому году в 2,5 млн, ничтожные обороты, и примерно человек пять, которые этим занимаются, сотрудников. Он хочет приобрести «Русскую медиагруппу», холдинг с оборотом 2,5 млрд и EBITDA в 680 млн. При этом у него нет ни денег, ни средств, но есть горячее желание и вывеска патриотизма. Больше ничего. Дальше идут активные муссирования в прессе о том, что это необходимо сделать, что нужно принять политику. На что мы говорим: «Господа, в Москве 54 радиостанции, если вы ссылаетесь на министерство, на государство, на какие-то высокие кремлевские звания, то почему вы не получите просто свободную частоту и сделаете на ней все, что вам нравится? Докажете свою творческую состоятельность путем творческого отбора и творческого конкурса? Может быть, на самом деле ваши воззрения будут нужны аудитории». Мы в них глубоко сомневаемся, потому что мы видим непрофессиональную маленькую команду, очень агрессивную, которая занимается какими-то махинациями и не более того.

— Интересно, а вот что значит забрать? То есть эта маленькая агрессивная группка пыталась, используя чьи-то деньги, выкупить РМГ?

— Пока ни одного официального документа не существует, существует грязь, поток информации, обливания в прессе о том, что РМГ такое, сякое, плохое, и за этим стоит господин Киселев. Всего остального, ни официальной оферты, ни какого-то разумного предложения, ничего до сих пор нет.

— А как бы вы сказали, какое предложение можно было бы трактовать как более или менее разумное? О чем можно было бы говорить, о каких деньгах может идти речь?

— Самое разумное и самое простое. Сделки на медиарынке проходят ежегодно. Они бывают выше, ниже, существует предложение и существует спрос. На этом основаны все товарно-денежные отношения. Если бы акционеры предложили рынку: «Мы хотим выйти из этого бизнеса и предлагаем рынку приобрести этот актив, какие будут предложения?». То тогда бы мы узнали реальную востребованную цену. Потому что существуют различные оценки от 7 млрд до 15, кто-то называет 2, но это все очень условные.

— То есть у вас нет точного понимания, сколько может стоить сейчас РМГ?

— Сейчас вам ни один эксперт не скажет точное понимание, потому что медиарынок находится внизу.

— Да, это понятно.

— Рекламный рынок находится в убытке. С точки зрения инвестора, активы продавать сейчас — полная глупость. Есть сейчас смысл покупать, потому что, скорее всего, медиактивы будут оценены недорого, но для продажи, на мой взгляд, как акционера и как генерального директора, это не самое удачное время. Поэтому я, когда мне предложил продать господин Киселев свои акции, причем не в официальной форме, а в какой-то неформальной, мягко говоря, то я сказал, что я не готов по такой низкой цене продавать. И готов, исходя из этой цены, купить у остальных акционеров весь холдинг.

— А какие деньги предлагал Киселев?

— Мы полагали, из оценки холдинга $60 млн, и как мы знаем, в апреле месяце радио «Шансон» было продано за такие деньги. Я считаю, это несопоставимо.

— Понятно, конечно. Какой у вас сейчас статус в холдинге, в РМГ?

— Я член совета директоров и акционер.

— Я видел в прессе сообщение о том, что вы пытались, предлагали выкупить акции?

— Вот я вам только что описал.

— Нет, вы пытались у ЛУКОЙЛа, скажем?

— Нет ЛУКОЙЛа, есть «ИФД Капиталъ». Я сделал официальную оферту 3 августа, до сих пор на нее не получил никакого ответа.

— А какие параметры были в вашем предложении?

— Ровно такие же, какие предложили мне.

— Давайте уже от бизнеса перейдем, условно говоря, к эмоциям. Сейчас артисты пишут письма, которые пытаются помешать этому самому, не знаю, как назвать это, то ли слиянию «Русской медиагруппы» и ФГУП «Госконцерт».

— ФГУП, у которого даже нет денег, и у него нет разрешения от Министерства культуры на покупку. Он судорожно пытается на рынке взять у кого-то кредит, причем под залог покупаемых акций. Давно уже такого не было, чтобы покупали под залог акций, причем параллельно при этом заявляя, что нам реклама не нужна, непонятно с каких денег мы вам кредит будем возвращать.

— Некоторые СМИ, РБК в частности, пишет, что Maximum и «Монте Карло» выступили против. А какая структура холдинга, как Maximum и «Монте Карло» могут выступать против чего-то, в каком качестве, и кто от них выступает?

— Я не думаю, что это «Монте Карло» и Maximum, я думаю, что это коллективы радиостанций выступают против.

— Да, тогда это логично. Вернусь к напоминанию о том, что артисты многие пишут письма, пытаясь защитить «Русскую медиагруппу» от этой операции. Как вы считаете, есть ли перспективы какие-то не превращения «Русской медиагруппы» в патриотический холдинг?

— Я считаю, что сама идея бредовая. Дело в том, что «Русское радио» — единственная радиостанция, по которой транслируют отечественную современную музыку.

— Не считая «Нашего радио».

— «Наше радио», безусловно, но у «Нашего радио» более узкий формат, это только рок-музыка. У «Русского радио» формат — мейнстрим, то есть более широкая музыка, от мягкого шансона до рок-н-ролла. Поэтому если взять первую десятку радиостанций, то только три станции крутят современную музыку: «Европа Плюс», «Русское радио» и радио Energy.

Все остальные станции из первой десятки крутят более архаичную, более взрослую музыку для аудитории 40-50+. Это и радио «Дача», и радио «Шансон», и «Авторадио» и другие. Что касается этих трех станций, то они единственные, которые крутят современную музыку. «Европа Плюс» и Energy крутят преимущественно западную музыку, и «Русское радио» крутит российскую музыку. Поэтому все выпады господина Киселева о том, что нет дороги молодежи или там они не патриотичны, — это просто ложь.

Что касается артистов, то получив угрозы от господина Киселева, которые выступили с призывом непродажи именно этому человеку, то есть никто не выступает против тех или иных экономических отношений, все боятся этого одиозного человека. Его выступления только отпугивают звезд и публику от радиостанции. И поэтому, особенно когда господин Киселев, имея на руках основания о том, что артисты против него, начал им рассылать письма с угрозами, якобы от РМГ, то тут уже возмущению не было предела. И они собираются отзывать многие свои произведения с «Русского радио».

— У вас был опыт личного общения до этой всей истории с Киселевым? Потому что человек не очень давно, но зато довольно ярко появился на небосклоне, я имею в виду после группы «Земляне», в виде такого деятеля.

— Рассвет группы «Земляне» состоялся 30 лет назад. Самая красивая и яркая песня «Трава у дома» написана Мигулей на стихи Поперечного, к которой Киселев не имеет никакого отношения. Он в это время был барабанщиком в группе. Администратором в группе, как это тогда называлось, был Борис Зосимов, довольно известный человек. Борис Зосимов говорит крайне нелицеприятные вещи про господина Киселева и всячески избегает каких-либо общений с ним.

Что касается господина Киселева сейчас, то за последние 30 лет нет ни одного успешного проекта или успешной популярной песни, которую он создал. Есть много групп, многие из которых вы даже не знаете. Есть группа «Бойкот», есть группа «Санкт-Петербург», группа «Русские», артист Юркис — его сын, артист Владимир — его сын, и артистка Елена Север — его жена. Вот это потенциал, с которым он пытается звучать на «Русском радио».

— Это патриотическая династия вместо патриотического холдинга, я смотрю.

— Это, как называли в советское время келейность, а не патриотическая династия. Валерия — патриотическая певица? А группа «Любэ»? Наверное, уж более патриотической, чем «Любэ», трудно придумать в нашей стране. Несмотря на все уважение, это большие артисты с большой творческой судьбой, и Киселев им обещает катафалк вынести. Так себя вести просто неприлично.

— Это он такого рода угрозы про катафалк отсылает артистам?

— Да.

— Про катафалк?

— Да. Лепсу и Коле Расторгуеву, звание катафалка. Это прям уже ни в какие ворота.

— Я знаю, что у вас, по крайней мере, есть такие слухи, что у вас с Сергеем Архиповым, еще одним сооснователем РМГ, довольно напряженные были, и, наверное, есть, отношения. Но сейчас Архипов назначен генеральным директором, он три дня посидел в этом кресле, а потом покинул холдинг. Я считаю, что он поступил совершенно правильно и умно. У вас с ним были разговоры, вы понимаете мотивы его ухода, они те же самые?

— Понимаю. Мы с Сергеем 20 лет назад организовали «Русское радио», придумали всю РМГ. Мы ссорились как творческие люди, мы мирились, но с глубоким уважением относимся друг к другу. Сергей восемь лет назад продал свои акции, вышел и работал на ВГТРК, последние два года жил в Финляндии. У него есть там финский проект, на котором он работает. Господин Федун его позвал возглавить РМГ, Сергей приехал, но столкнувшись с потоком лжи, нажима, неправды, подменных писем, он сказал, что в такой обстановке работать не будет и снимать артистов по указке Киселева тоже не будет. Это не обновление, это крайний непрофессионализм, дилетантство, нахрап и наглость, и в такой обстановке он возвращается к себе в Финляндию и спокойно живет. Ему не нужен весь этот бардак.

— Понятно. Сергей, прошу вас, ваш прогноз на то, как теперь будет развиваться ситуация.

— Мой прогноз как акционера крайне негативный. Если все то, что продолжается сейчас, будет продолжаться, то, как сказал тот же Архипов, «Русской медиагруппе» осталось существовать три месяца.

— Вы согласны с этой оценкой?

— Я согласен. Если переругаться со всеми звездами, оскорбляя их и шантажируя, то ничего, кроме негатива, Киселев не добивается. Звезды уйдут, за ними уйдут рекламодатели. Господин Киселев не понимает ничего в рекламном бизнесе, видимо, поэтому его заявление о том, что «Русскому радио» реклама не нужна — я такой дичи давно не слышал.

— Все-таки я еще раз про ваши акции спрошу. У вас нет ощущения, что их можно как-то, наверняка есть какие-то приемы, когда можно размыть пакет, еще что-то сделать. Вы не боитесь, что с вашими акциями что-нибудь произойдет? Давайте так деликатно сформулируем.

— Все может произойти. Это будет уже чисто рейдерская постановка, все может произойти. Но даже на размытие, безусловно, мои партнеры-акционеры гораздо богаче меня, и если это произойдет, я не смогу этому противостоять. Я могу противостоять только творчески.

— И намерены противостоять, если вдруг, не дай бог, такое произойдет?

— Вы спрашиваете меня, смогу ли я противостоять?

— Гипотетический сценарий спрашиваю.

— Гипотетический сценарий. Возможно ли сопротивляться частному лицу против миллиардных состояний? Вряд ли.

— Какой мотив у держателей 78% акций их продать?

— Старшие партнеры всегда отличались, скажем, бизнес-смекалкой и здравым смыслом. У нас с ними были прекрасные отношения. Я думаю, что сейчас, выйдя из обаяния Киселева, они сориентируются, и либо продадут это настоящим патриотам, которых достаточно много, скажем, тот же Пригожин с Дробышем хотят выкупить эти акции, или сделают тендер на рынке.

— Я хотел спросить про давление на них, но я так понимаю, что вы уже ответили. Единственное давление, если я вас правильно понял, — это обаяние Киселева, так? Еще какое-то давление вы можете предположить на старших партнеров?

— Я не знаю, осуществляется ли давление на моих старших акционеров. На меня осуществляется давление только со стороны Киселева.

Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ

Коммерсант